Вас что-нибудь смущает в моей внешности? Что-нибудь не так в моём поведении? Разве не всё равно, как повязан мой галстук? Разве имеет какое-либо значение то, как я стою, сижу или даже лежу перед вами? Может быть, всё это – дело вкуса, а, как известно из народной мудрости, «на вкус и цвет товарища нет» и «закон не писан». Одним может нравиться стройность и упорядоченность, другие предпочитают спонтанность и произвольность. Причём, одно не всегда исключает другое, и, будучи весьма щепетильны в отношении, например, одежды и внешности, мы можем быть совершенно нечувствительны и безразличны к тому, как мы разговариваем, как мы распоряжаемся своими финансами, как мы водим или паркуем машину.

Я, например, подчас довожу своих домочадцев до безумия, снова и снова переставляя, перевешивая и перекладывая на свои места то телефонную трубку, то забытую на диване книжку, то закатившуюся под стол игрушку. А, с другой стороны, я вполне могу одеться на самый важный случай в самую неподходящую одежду, чему некоторые из вас, возможно, были свидетелями. Я весьма благодарен женской половине моего семейства за терпеливое и неустанное внимание к моему гардеробу, чего мне явно не хватает то ли в силу моей мужской натуры, то ли в силу воспитания и жизненного опыта. Можете себе представить, как я был рад отсутствию жёстких требований по отношению к одежде и внешности в Уставе нашей церкви, и ещё более я рад был обнаружить следующие строки в нашем «неофициальном уставе» – информационном листке, который мы хотели бы вручать каждому новому приходящему к нам на служение человеку: «Стиль внешности и поведения, принятый в нашей церкви – умеренный. Вопросы внешности и поведения решаются в индивидуальном порядке и не проповедуются с церковной кафедры».

 А тогда – о чём же моя проповедь, спросите вы. О законе и благодати. О том, что такое – «закон»; чем он является и чем – не является; чем он отличается от благодати и чем – от беззакония и произвола; какое отношение закон имеет к свободе выбора человека и какое – к ответственности за сделанный выбор.

И начать я хочу с самого начала, с самых первых строк Слова Божия.

 Быт. 1.1-2: Вначале сотворил Бог небо и землю; земля же была безвидна и пуста.

 Уже в этом первоначальном акте творения, когда из небытия возникает нечто, когда творческое слово Божие вызывает к существованию первичный материал мироздания – небо и землю – мы видим отражение той грани Божия свойства или, лучше сказать, черты Его характера, которая называется законом. Два эпитета описывают эту новорожденную вселенную: она была безвидна и пуста. Что значит пуста, более или менее понятно: в ней ещё многого недоставало, она ещё не обрела всего того богатства и полноты, которые отличают первые пять дней творения от шестого. Только населив, наполнив вселенную всем тем, что было ей необходимо по великому замыслу Творца, Он вынес ей окончательную оценку: не просто «хорошо», а «хорошо весьма».

Но о чём нам говорит этот второй эпитет, стоящий, впрочем, на первом месте? Что значит – «безвидна»? В более буквальном переводе это слово означает – бесформенна, хаотична, неупорядочена. То есть, уже этой почти ещё ничем не наполненной примитивной космической массе требовалась по замыслу Творца некая организованность и устроенность. Представить себе эти бесформенные «небо и землю» нашему ограниченному уму просто не под силу. Наш внутренний взор требует хоть какой-то, хоть самой простейшей формы, а её-то как раз ещё и не было. Это почти то же самое, как в сказке Льюиса Кэрролла «Алиса в стране чудес», когда бедная девочка пыталась представить себе «множество». Множество чего? А ничего. Просто «множество». Но, к счастью, этого безвидного безобразия (отсутствия какого-либо образа) никто так и не увидел уже хотя бы потому, что было темно («тьма над бездною»).

 А как только появился свет: «И сказал Бог: да будет свет. И стал Свет. И увидел Бог, что он хорош» (Быт. 1:3-4), – так сразу же появилась и первая, самая пока ещё примитивная организация этого нового творения: «И отделил Бог свет от тьмы» (ст. 4). Всякое Божие творение, являясь на свет, приобретает и определённую ей Господним замыслом форму, подчиняясь тем законам устройства, формирования и организации, по которым этот мир был Им задуман и сотворён. Как видно, создать из небытия ещё мало. Необходимо очертить и предписать этому созданию законы, по которым оно сможет жить на радость себе и во славу своему Творцу. Давайте проследим как это происходило

 Быт. 1:6-9б 14, 21-25, 28, 31: И сказал Бог: да будет твердь посреди воды, и да отделяет она воду от воды. [И стало так.] И создал Бог твердь, и отделил воду, которая под твердью, от воды, которая над твердью. И стало так. И сказал Бог: да соберется вода, которая под небом, в одно место, и да явится суша. И стало так. И сказал Бог: да будут светила на тверди небесной [для освещения земли и] для отделения дня от ночи, и для знамений, и времен, и дней, и годов; И сотворил Бог рыб больших и всякую душу животных пресмыкающихся, которых произвела вода, по роду их, и всякую птицу пернатую по роду ее...

 И так далее. Причём, заметьте, что каждое из созданий Божиих не просто существует, а сосуществует с другими подобными же тварями, и при этом следует определённому Богом порядку и организации, т.е. закону. Почему? Да «потому, что Бог не есть Бог неустройства, но мира» (1-е Кор. 14:33). Большинство из их этих законов, самые простейшие из них, мы узнаём, даже не подозревая об этом, в первые же месяцы своей жизни на земле. Девяносто с лишним процентов всей информации о мире ребёнок усваивает в возрасте до двух лет. Вся остальная жизнь проходит лишь в уточнении деталей и долгой череде повторений и вариаций этого первоначального опыта. Важно при этом не потерять с возрастом этого самого жадного внимания и любопытства к окружающему нас миру и Божию присутствию в нём. Именно об этой детской способности говорил Спаситель Своим ученикам, а через них и нам с вами:

 Мф. 18:3-4: И сказал: истинно говорю вам, если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное;  итак, кто умалится, как это дитя, тот и больше в Царстве Небесном

 Тот из нас, кто окажется способен подобно малому ребёнку быть чутким и внимательным, а, главное, послушным закону Божию, «тот и больше в Царстве Небесном». «Детоводителем ко Христу» называет закон Божий апостол Павел в Гал. 3:24, «дабы нам оправдаться верою». Невозможно человеку оправдаться за содеянные им грехи, покуда закон не укажет ему на них, покуда человек пребывает в неведении о своих преступлениях, покуда он живёт, если это только можно назвать жизнью, бесформенно и неустроенно, в том самом состоянии примитивного, «безвидного» бытия, к которому едва только ещё прикоснулась рука Творца. Впрочем, в отличие от первозданных «неба и земли», человек этот живёт не во «тьме над бездною», а при свете дня и на глазах у людей.

 На что же похоже это, назовём его, «недо-бытие»? Или как ещё можно назвать это состояние и поведение человека, для которого «закон не писан». Другими словами, что является противоположностью закона? Ну, во-первых, это – его отсутствие, неведение или искажённое представление о нём. В течение недавней поездки на Украину мне не раз приходилось встречаться и беседовать с людьми, пытающимися в той далеко не простой социально-экономической ситуации добиться успеха в каком-то деле: будь то бизнес, государственная, общественная или христианская деятельность. Их мечты и труды достойны всяческого восхищения, и мне ни в коем случае не хочется никого из них обидеть, но, что меня поразило в этих разговорах, это – зачастую совершенно извращённое представление о законе. Для большинства из них (а были, конечно, и совершенно изумительные исключения), закон – это прежде всего препятствие, которое следует преодолеть, преграда на пути или, в лучшем случае, досадная, но неизбежная формальность, которую, увы, всё ещё приходится соблюдать. Происходит это, конечно, не по их вине, а скорее потому, что многие законы, принятые на Украине, являются не столько отражением реальности Божия мира, сколько более или менее произвольными попытками навязать этому миру свои собственные порядки и правила. Не мудрено при этом, что законы эти по большей части просто не работают, и, что всего досаднее, мешают людям нормально жить и работать. Законы надо не выдумывать, их надо открывать, подобно тому как это делали, каждый в своей области, например, Моисей, Ньютон и Микеланджело. А уже открытым законам надо следовать.  

 Девятнадцатый и двадцатый века назывались эпохой великих научных открытий. За это время человечество собрало колоссальное количество информации об устройстве мира. По мнению многих современных мыслящих людей, нам уже давно пора было бы приступить к следованию, исполнению и применению всех тех сотен и тысяч законов, которые мы понаотктывали. Ведь не информация «сделает нас свободными», а Истина (Ин. 8:32), т.е., признание главенства и господства закона Божия в сотворённом Им мире и смиренное следование этому закону. Но что же это за свобода, спросите вы – под господством закона? Да в том-то и дело, что только закон предоставляет человеку истинную свободу выбора и принятия решений: соблюдать или не соблюдать его, следовать или не следовать ему, пользоваться его защитой или бороться с ним. Отсутствие закона, упорядоченности и организации в жизни порождает не свободу, а полную её противоположность – произвол, когда решение принимается либо чисто рефлекторно, либо под влиянием животных вожделений и страстей, либо под давлением посторонней воли. Свободой, личным ответственным выбором, это никак назвать нельзя.

 Мы бываем чем-то огорчены, расстроены, обескуражены. Кто-то сделал нам несправедливое замечание, кто-то «подрезал» нас при обгоне, кто-то обманул наши надежды и ожидания – и вот мы уже пылаем праведным гневом, и вот уже этот гнев начинает оправдывать в наших глазах некоторые слова и поступки, которых мы бы в другой ситуации себе ни за что не позволили. Закон Божий гласит: «Гневаясь, не согрешайте: солнце да не зайдет во гневе вашем» (Еф. 4:26). Но ведь зачастую, даже если мы и вспомним в тот момент о заповеди Божией, она нам вдруг покажется, ну, совершенно неприменимой к данной конкретной ситуации. Мы сами решаем, где место закону Божию, а где – нашему собственному суду-разумению. Это и есть произвол – когда человек берёт на себя законодательную власть, по праву принадлежащую Творцу.

 Но это – крайние ситуации, а в обыденной жизни мы гораздо чаще сталкиваемся с несколько иным случаем нарушения закона: его пренебрежением. Мы просто не придаём ему должного значения, если речь не идёт о чём-то глобальном и многозначительном. Как будто от изменения шкалы и масштаба, меняется сама суть закона. Никому не приходит в голову думать подобным образом, когда речь идёт, например, о математических законах: дважды  два будет четыре независимо от того, умножаем мы яблоки или планеты. Почему же нам так часто кажется, что, например, закон преступления и наказания вдруг перестанет действовать, если мы слукавим, преступим закон лишь на чуть-чуть? Например, если в Рим. 6:23 говорится, что «Плата за грех – смерть», то почему нам иногда кажется, что плата за маленький грех – «маленькая смерть»? Как будто её уже будет недостаточно, чтобы погубить человека. Однажды в какой-то газете был опубликован полицейский репортаж о злодейском убийстве, в котором, видимо, пытаясь как-то смягчить происшедшее, репортёр написал: «В теле убитого было обнаружено шесть пулевых ран, три из которых оказались смертельными, остальные, к счастью, нет». Вот так и мы подчас успокаиваем себя, скрашивая неприглядные, а то и губительные для нас «детали».

 Впрочем, для многих не детали, а уже само слово «закон» является чуть ли не бранным: «Это для них – неспасённых, невозрождённых да некрещёных закон писан, чтобы, значит, укорять их в, соответственно, неспасении, невозрождении и некрещении, а мы это всё догнали, перегнали и превзошли и живём нынче в полной свободе и в сплошной благодати. Никто и ничто нам не указ, кроме разве самого Христа, да и то не сейчас, а когда Он придёт судить, причём, опять-таки не нас, а этих самых подзаконных». При этом часто приводятся такие строки из 1 Тим. 1:8: «А мы знаем, что закон добр, если кто законно употребляет его, зная, что закон положен не для праведников, но для беззаконных и непокоривых, нечестивых, грешников, развратных и осквернённых, для оскорбителей отца и матери, для человекоубийц...» и т.д. Или уже приведённые нами строки из Гал. 3:24-25: «Итак закон был для нас детоводителем ко Христу, дабы нам оправдаться верою; по пришествии же веры, мы уже не под руководством детоводителя». Как приятно нам иногда чувствовать себя повзрослевшими и уже не подвластными никаким детоводителям!. Но значит ли это, что мы вольны изменять тому самому, чему нас детоводитель научил?

 Как и у каждого из нас, наверное, у меня в школе были любимые и нелюбимые учителя, и ближе к окончанию учёбы я, помнится, мечтал, что, вот, скоро приду я в школу снова, уже совершенно свободным человеком, и что никто из них уже не будет иметь надо мной никакой власти. Но, странное дело, когда я в прошлом году вошёл в свою школу двадцать с лишним лет спустя, самыми сильными чувствами были совсем не гордость и не превосходство, а почтение и благодарность ко всем тем, кто учил меня уму-разуму, меня «непокоривого, нечестивого, грешника, развратного и осквернённого, оскорбителя отца и матери...». Они сами уже не имеют надо мною никакой власти, но власть законов физики, законов математики, законов языка, истории, биологии распространяется на меня сегодня не меньше, чем когда я сидел за школьной партой. Подобно этому и закон Божий нисколько не ослабевает в отношении верующих во Христа, но лишь становится более ...«добрым, если кто законно употребляет его».  

 Жил почти тысячу лет назад, т.е. в середине ХI века, на Руси такой замечательный человек как митрополит Илларион, бывший, кстати, первым на Руси русским митрополитом. И написал он в своём «Слове о законе и благодати», такие строки: «Закон – предтеча и слуга Благодати и Истины, Истина же и Благодать – служители Будущего Века, Жизни Нетленной». Может ли слуга и предтеча самого Христа быть каким-то образом не уважаем и не почитаем! Можем ли мы считать себя превыше закона, если сам Спаситель полагал Себя подвластным ему!

 Мат. 5:17-18: Не думайте, что Я пришел нарушить закон или пророков: не нарушить пришел Я, но исполнить. Ибо истинно говорю вам: доколе не прейдет небо и земля, ни одна иота или ни одна черта не прейдет из закона, пока не исполнится все

Понятно теперь, почему нарушение порядка, преступление закона, разрушение стройности и гармонии мира – это не просто отклонение от некоего плана-конспекта, а личное оскорбление, наносимое Богу.

 И ещё о законе и благодати. Как часто приходится слышать призывы к покаянию, подкреплённые своего рода формулой «покаешься – обретёшь милость Божию – спасёшься». Может, кому-то этот нехитрый рецепт и помогал, а мне он представляется прямо противоположным всему духу, смыслу и содержанию Евангелия. Если бы всё, что требовалось для спасения человечества, сводилось к исполнению этого «закона», по сути своей ничем не отличающегося от сотен подобных ему ветхозаветных ритуалов, то не стоило Христу воплощаться во Младенца, не стоило являть Свою любовь, Своё могущество и Своё смирение в крестной смерти, не стоило и воскресать из мёртвых. Можно было бы просто даровать миру ещё одну скрижаль, содержащую эту самую одиннадцатую заповедь, или явить её через пророка, ангела или знамение. Мне кажется едва ли не кощунством низводить Его святую любовь и милость к одному из многих законов и нравоучений, по которым живёт и функционирует это мир. Не в силу этого или какого-либо иного закона, а как раз вопреки им всем Христос готов простить и спасти от вечной смерти кающегося грешника. Не наша праведность, не наша молитва и даже не наше покаяние, подобно «волшебному слову», а сам Бог совершает помилование. Думать иначе, значит впадать в то самое законничество – низведение Божественной свободы к мёртвой букве кодекса – которое собственно и было силой, предавшей Христа на распятие.

 Итак, одной крайностью является отсутствие закона или пренебрежение им, т.е. беззаконие. Сюда же можно отнести и забвение о нём, называемое произволом. Другим, и не менее опасным отклонением может быть прямо противоположное беззаконию – законничество. А как же найти ту золотую середину, которой следует держаться верующему в Господа человеку? Я лично нашёл для себя ответ на этот вопрос в строках Пс.77:3-8:

 Что слышали мы и узнали, и отцы наши рассказали нам,  не скроем от детей их, возвещая роду грядущему славу Господа, и силу Его, и чудеса Его, которые Он сотворил. Он постановил устав в Иакове и положил закон в Израиле, который заповедал отцам нашим возвещать детям их, чтобы знал грядущий род, дети, которые родятся, и чтобы они в свое время возвещали своим детям, - возлагать надежду свою на Бога и не забывать дел Божиих, и хранить заповеди Его, и не быть подобными отцам их, роду упорному и мятежному, неустроенному сердцем и неверному Богу духом своим.

 Т.е., во-первых, «возлагать надежду на Бога» значит не просто верить в Него, а – доверять Ему, живому, вездесущему, всеведущему и всеблагому Господу. Во-вторых, «не забывать дел Божиих» – свидетельств о Его любви, мудрости, добре, справедливости и величии. И, в-третьих, «хранить заповеди Его» – т.е., знать и исполнять законы, по которым Он устроил этот мир. И, конечно, «возвещать детям» об этих законах Божиих, «чтобы они в свое время возвещали своим детям».

 ...Чем мы с моей дочерью и занимались две недели этого лета на Украине, участвуя в проведении Библейских лагерей для сельских детишек. Каждый лагерь длился четыре дня, в которые мы знакомили ребят, а заодно и их родителей, и учителей, с Библией, рассказывали о Господе, учили их жить по заповедям Божиим, играли с ними, пели песни, а главное делились с ними той любовью, которой Он наполнял наши сердца. Ане достались самые маленькие – пяти-восьмилетки, с которыми она говорила о Боге в основном на понятном им языке игр и песен. Мне выпало работать с самыми старшими – от четырнадцати до восемнадцати лет, и разговоры у нас с ними были весьма основательные: о жизни и смерти, о боли и радости, о любви и предательстве, и, конечно, о законе и благодати. Их вопросы были поразительно серьёзны и глубоки, а ответы они слушали с таким вниманием и интересом, что было ясно – их эти темы волнуют нешуточно. Как жить по закону в стране беззакония, и, как они это называют, «беспредела»? Как верить в честность и искренность, когда вокруг царят обман и предательство ради куска хлеба? Как полюбить Бога, о Котором ни ты, ни твои родители, ни твои учителя не знают и не ведают? Помогать и ребятам, и взрослым в поиске ответов было не всегда лёгко, но всегда радостно и благословенно. И мы приносим вам великую благодарность за честь быть вашими посланниками в городах и весях Украины. Спасибо за вашу поддержку – и материальную, и моральную, и молитвенную – без вашего участия нам самим с этой миссией было бы не справиться. Да благословит вас за это Господь!

 Аминь.