Моя дочь Нюша в прошлый четверг попросила меня помочь ей со школьным проектом: надо было покрасить белой краской действующую модель космической ракеты. К сожалению, кажется, из-за нелётной погоды – весь день хлестал дождь – запуск не состоялся. Точнее, он перенесён на понедельник. Увы, самому мне не суждено будет увидеть, как в клубах дыма и при оглушительном рёве двигателей наш космический корабль взмоет в облака. 

Впрочем, ни дыма, ни рёва, кажется, особенно не будет, да и до облаков ему, по всей вероятности, не дотянуть. Но, в чём я совершенно уверен, так это в том, что дочь моя будет испытывать самый настоящий восторг от того, что вот только что эта простая картонная трубочка с хвостиками стояла на земле, и вдруг – взлетела в самое небо! Что-то особенное происходит с предметами, когда они из земных становятся "воздушными". Мне особенно нравится, как это звучит по-английски – airborne – "рождённые от воздуха"; меняется как будто не просто местоположение предмета, а сама его сущность. 

И трудясь с Нюшей над этим проектом, я невольно вспоминал о ещё одном запуске космического корабля. Это было почти пятнадцать лет назад, 28 января 1986 года в 11 часов 40 минут утра по местному времени, когда на столбе огня и дыма, оглашая грохотом мили и мили вокруг, поднялся к небесам космический корабль с гордым названием Challenger – "Бросающий вызов". 

Конечно, мы в Союзе узнали об этом только на следующий день и, я помню, всей семьёй смотрели в новостях этот репортаж по телевизору. Сначала, крупным планом, улыбающиеся астронавты выходят из автобуса – люди как люди: пятеро мужчин и две женщины, один – явно азиатского происхождения, один – африканского, учительница, инженер, учёный, лётчики. Потом, уже издалека было видно, как заработали двигатели, как пошёл отсчёт секунд до отрыва. И всё-таки это было ещё не самое удивительное – всё это огромное сооружение, называемое "космический корабль", по-прежнему стояло на земле, всё ещё было земным, осязаемым, материальным. И только когда почти вся эта громадина уже скрылась в облаке дыма, вдруг произошло то самое "чудо" – он оторвался от земли и, медленно поворачиваясь, как бы красуясь, стал подниматься в небо. Даже на маленьком чёрно-белом экране нашего телевизора это зрелище было поистине величественным, можно было только догадываться, что испытывали десятки тысяч людей, съехавшиеся в то утро со всей Америки на побережье Флориды, чтобы своими глазами наблюдать это превращение земного в небесное.

Наверное, кто-то из вас бывал во Флориде и отдыхал где-нибудь невдалеке от мыса Canaveral, откуда производятся космические запуски. Мы были там в прошлом году, и, стоя на берегу океана, и видя на уходящем вдаль полуострове, на расстоянии, может быть, пяти-семи миль пусковую установку с очередным "Шаттлом", уже закреплённым на ней, я снова вспоминал эти ставшие историческими кадры. Как всё удлинялся шлейф позади ракеты, и как вдруг, спустя 73 секунды после старта, корабль, почти уже превратившийся в яркую светящуюся точку, вдруг вспыхнул ещё ярче, потом из точки стало расти белое облако, из которого в разные стороны стали разлетаться горящие обломки того, что за мгновение до этого было "Челленджером" – "Бросающим вызов". Я помню, что моя мама заплакала и закрыла лицо руками, и точно также на экране телевизора закрыла лицо руками какая-то американка, наблюдавшая эту трагедию воочию на другом конце света. У меня перехватило дыхание, и слёзы навернулись на глазах. 

Никогда в жизни я не испытывал ничего подобного, и до сих пор, когда мне случается увидеть эти кадры, или что-то ещё вдруг напомнит мне об этой трагедии, какая-то особая боль сжимает сердце. Почему? Я долго думал об этом, и ответ пришёл вдруг, когда я читал Библию в том месте, где описывается картина Вознесения Христа. Давайте прочтём эти стихи в Евангелии от Луки 24:50-51:

И вывел их вон из города до Вифании и, подняв руки Свои, благословил их. И, когда благословлял их, стал отдаляться от них и возноситься на небо. 

Всего несколько слов: "стал отдаляться и возноситься на небо". 

Впрочем, для полноты картины следует, конечно, прочитать и другое, содержащееся в Библии, описание Вознесения из Деян. 1:9-11:

Сказав сие, Он поднялся в глазах их, и облако взяло Его из вида их. 

И когда они смотрели на небо, во время восхождения Его, вдруг предстали им два мужа в белой одежде и сказали: мужи Галилейские! что вы стоите и смотрите на небо? Сей Иисус, вознесшийся от вас на небо, придет таким же образом, как вы видели Его восходящим на небо. 

Опять, всё очень просто: "Он поднялся в глазах их, и облако взяло Его из вида их". Ни грохота, ни пламени, ни молний, ни разверзшихся небесных хлябей. Христос возвращается к Своему Отцу так же тихо и смиренно, как когда-то явился в этот мир. Почему "смиренно"? Да потому что в греческом оригинале все глаголы стоят в пассивном залоге: не "вознёсся на небо", а "был вознесён", не "поднялся в глазах их", а "был поднят", и, далее, "облако взяло Его". Здесь, так же как и во всей Своей земной жизни, Бог Сын остаётся покорен воле Своего Отца. И так же мало Он участвует в Своём возвращении не Небо, как когда-то – участвовал в Своём появлении на свет. 

И ещё одна поразительная аналогия с Рождеством – явление ангелов, в обоих случаях возвещающих людям о смысле и значении того, что только что произошло на земле. И ещё замечательнее при этом одна деталь: рождественскому ангелу пришлось успокаивать перепуганных пастухов прежде, чем приступить к собственно благовестию. Однако, "мужи в белых одеждах", похоже, нисколько не смутили апостолов. И это понятно: только что на их глазах произошло чудо такого масштаба и величия, что по сравнению с ним явление ангелов не представляется им достойным даже сколько-нибудь заметного удивления. Ангелы просто констатировали факт: то, чему вы только что были свидетелями, действительно, чудо, и это чудо – произойдёт ещё раз, так что вы уж, пожалуйста, будьте готовы. 

Какое же это чудо? Что же именно произошло перед глазами, или, как здесь сказано, "в глазах" их? Или, другими словами, в чём же, собственно, заключалось Вознесение? Я лично ответ на это нашёл лишь тогда, когда сравнил русский синодальный перевод этого отрывка с современным английским, а потом, естественно, нырнул и в греческий. Дело в том, что слово "отдаляться" в Лук. 24:51 ("И, когда благословлял их, стал отдаляться от них и возноситься на небо"), на самом-то деле, лучше было бы перевести как "отделяться" или "отличаться", т.е., становиться другим, особенным, а не просто всё более отдалённым. И если это слово перевести именно так, как оно звучит в подлиннике, то и вся картина приобретает совершенно особенный смысл.

Представьте себе Христа, Который только что беседовал с апостолами, давал им потрогать Свои руки и ноги (!) ел с ними печёную рыбу с сотовым мёдом (интересная, между прочим, диета!). И не случайны здесь эти "прозаические" детали – они как раз и призваны подчеркнуть вполне ещё земную, человеческую природу Христа. Он выводит их за город, по дороге, вероятно, беседуя с ними, и радуясь вместе с ними прекрасному солнечному утру или, может быть, наоборот, сетуя на жару и пыль. Он не прощается с ними, и они, похоже, не предполагают скорого расставания. Они строят планы, интересуясь, например, "не в сие ли время, Господи, восстановляешь Ты царство Израилю?" (Деян. 1:6). И Он отвечает им тем же смиренным "не ваше дело знать времена и сроки", каким Он отвечал им и прежде (Мат. 24:36):

О дне же том и часе никто не знает, ни Ангелы небесные, а только Отец Мой один.

Ничто не предвещает скорой разлуки и, тем более, долгой разлуки. И вдруг, без всякого перехода или предупреждения: 

Сказав сие, Он был поднят в глазах их, и облако взяло Его из вида их. 

Вот он – момент чуда: когда земное становится небесным! Именно потому здесь и сказано, что Он "стал отличаться" от них (а не удаляться, как в русском синодальном переводе), что, как только "облако взяло Его", и Он "был поднят в глазах их", Его человеческая природа стала в глазах апостолов уступать божественной сущности Христа. Апостолы стали свидетелями этого чудесного преображения, по-латыни "трансформации" или, по-гречески "метаморфозы", когда материальное, земное, телесное, тленное приобретает черты вечности, духовности, "небесности". Понятно теперь, почему явившиеся сразу вслед за этим ангелы – вечные, небесные, духовные существа – не произвели на апостолов большого впечатления? 

Понятно теперь, почему гибель семи членов экипажа "Челленджера", наоборот, была и остаётся для меня таким потрясающим событием? "Бросив вызов" небесам, и устремившись к ним на огненном облаке, обрели ли они ту особенную небесную сущность, которая не сгорела в аду пожара, а вознеслась ещё выше, к самому трону великого Господа? 

Христос даровал нам такую возможность, умерев на Голгофе за наши грехи, и более того, в своём Вознесении Он явил нам живое и наглядное свидетельство того, как, каким образом такое чудо происходит. Он сделал всё, что необходимо для спасения человеческой души от гибели, оставив за человеком, за каждым из нас, выбор: принять или отвергнуть Его протянутую с небес руку. 

Я провёл на Интернете почти час, пытаясь выяснить, был ли хоть кто-то из семи астронавтов "Челленджера" верующими. Только в одной биографии – Сары Резник – я нашёл упоминание о вере, оставляющую надежду на то, что она вознеслась к бессмертию, нетлению и вечной радости со Христом. А остальные?

А мы с вами? Готовы ли мы к вознесению? Каждый день мы "бросаем вызов" вечности, выходя на улицу, выезжая на freeway, просто дыша воздухом, принимая пищу или лекарства, и даже, как правило, не задумываемся над этим. А ведь и в самом деле, жизнь наша может прекратиться в любой момент, не дав нам времени ни на прощания, ни на приготовления. 

Сказав сие, Он был поднят в глазах их, и облако взяло Его из вида их. 

Конечно, смысл и содержание Вознесения и глубже, и многограннее, чем то, о чём мы с вами сейчас рассуждали. Но именно на это его значение я хотел бы сегодня обратить ваше внимание: если вы уверовали во Христа, то пусть эта вера будет не просто когда-то совершившимся фактом, а живым и никогда не прерывающимся общением с Богом. Если же ваше сердце ещё не открылось Ему, то, может быть, эти строки Писания приблизят вас к этому решению. Пока ещё не поздно, вручите себя Тому, Кто позаботится и о благополучии в вашей земной жизни, и о вашем небесном, вечном и нетленном, бытии – Творцу неба и земли, Любящему Господу и Спасителю Иисусу Христу. Аминь.